Каюр
ДОБЫТЬ, ЧТОБЫ ЖИТЬ.
Третьи сутки Никучан шел по следу раненого сохатого. Хорошо
видимые отпечатки на мху, убыстряли погоню, а когда зверь уходил
россыпями камней приходилось напрягать всё своё внимание, чтобы не потерять след. Вначале сохатый пытался кружить, но поняв, что погоня не отстает, пошёл прямо, уводя охотника к далёким горам. Никучан видел, что зверь стал чаще делать лёжки, чувствовал, что он слабеет и это придавало ему уверенность. Чувство голода, мучавшее охотника первые два дня, притупилось. Вечером он кипятил воду, заваривал её эрбагуном и с удовольствием пил, восстанавливая силы и навалившуюся за день жажду.
На встречу с сохатым Никучан не рассчитывал, в этих краях, где его семья живут летом, они появляются редко. Утром он пошел проверить лабаз, с зимними вещами прихватив с собой берданку, топор и котелок. Надо было посмотреть, не прохудилась ли крытая корьём крыша. Просушить, проветрить одежду и обувь, чтоб за лето она не попортилась.
Зверь встретился неожиданно. В спешке Никучан обнизил, резко дёрнув
курок. Так он объяснял причину, по которой зверь не остался лежать на месте выстрела, а поливая каплями крови свою тропу, уходил всё дальше и дальше.
Наконец-то на третьи сутки, когда солнце пошло на закат, охотник увидел
сохатого. Тот медленно поднялся с очередной лёжки и повернув голову в
сторону преследователя долго смотрел, прислушиваясь и стараясь уловить опасность. Что-то ему об этом подсказывало, и он двинулся дальше, припадая на переднюю ногу. Стрелять было далеко, но при виде добычи сил у Никучана добавилось, теперь он знал, что она от него не уйдёт. Развязка наступила, когда сохатый стал переходить ключ. Он
упёрся в крутой берег, не смог выбраться и потерял время. Этим и воспользовался охотник.
Совершив обряд почитания души добытого животного и проводов её в мир буни Никучан приступил к разделке туши. В этот вечер он, наконец – то наелся. На следующий день сушил и дымил распластанное на куски мясо, делал лабаз. Вечером, уложив на него добычу и хорошо укрыв, в ночь двинулся на дюкча. Там, четвертые сутки, в неведении, ждут его жена с двумя детьми да старуха мать. Радость от того что они теперь будут сыты, придавала ему энергии, и он убыстрял шаги. За умение далеко и подолгу ходить эвенки когда-то дали ему ещё одно имя «Дянтаки»- Росомаха. И на этот раз оно оправдалось.
Никучан чувствовал себя великим охотником, и песня сама собой звучала в его груди. Подняв руки к небу, он обращался к великой матери мира –
Энекан Буга. Благодарил её за ту красоту, за тот мир тайги, что она создала для человека. Благодарил Сэвэки – духа охотничьей удачи, который не обходит его родовые места. Не обходит и его. Соблюдая обычаи предков, он раздаст половину добычи своим соплеменникам. Так всегда поступали его дед, его отец, так всегда поступают все охотники его рода. На праздник, когда эвенки соберутся вместе, лучшие сказители пропоют и про него песню. Жизнь для него была прекрасной, наполненной смыслом. Он уверенно шёл в будущее.
1885 год. В Северо Американских прериях был убит последний бизон. В то время охотник Билл Буффало, один убил несколько тысяч животных. Брал шкуры, на них был спрос, туши сгнивали, зловоние стояло по всей прерии. Падальщики: шакалы, койоты, вороны, грифы не успевали за охотником. Охотник один, был на много кровожаднее всех этих хищников.
Многочисленные индейские племена, веками живущие рядом с бизонами, не нарушали его численность, беря мясо для пропитания, а шкуры для одежды и жилья. Добывают в таких случаях столько, сколько могут съесть.
Съесть можно, сколько позволит желудок, а это не так много. Но пришли другие люди, и стали убивать, чтобы сделать деньги. Денег таким людям всегда мало, и сколько они не убьют, им всегда будет не хватать. Животное, в таких случаях, обречено.
Куда всё делось?
Третьи сутки, нарезая по бездорожью километр за километром, едет мощный вездеход по ерниковым марям, вдоль ключей и берёзовых колков в поисках живности. Днем, расставляя стрелков и загонщиков с собаками, устраивают одну облаву за другой и всё без результата. Ночью высвечивают светом мощных галогенных фар новые пространства в надежде, что мелькнут силуэты зверей. Открыты все люки вездехода, стволы ружей хищно ощетинились во все стороны. Пять пар глаз сопровождают луч света. Раньше, в добрые времена, здесь за ночь набрасывали полный кузов коз, две-три сохатиные туши. Вокруг и сейчас замечательные кормовые места. Куда зверьё подевалось?
Когда-то здесь его кишело, козы, сохатые, изюбря бродили пуганные только волками. Глухарей, косачей были такие стаи, что их невозможно было сосчитать. Однажды между двумя вон теми берёзовыми колками, с одного места, убили 12 коз, а на ту марь выгнали шесть сохатых, и не один из них не ушёл – всех положили. Глухарей « мочили» как в тире – ради забавы. Как красиво они падали. Где же зверьё? Куда всё это богатство подевалось? Казалось, оно никогда не кончится.
За эти дни покрыли огромное расстояние, и увидеть хотя б какую-то зверушку кроме охотников. У нас замечательное оружие: снайперские винтовки, боевые карабины, первоклассная оптика, приборы ночного видения, лазерные прицелы, вездеход позволяет проникать в любой уголок тайги. Мелькнуло бы хоть что-то, и ему уже не убежать, не скрыться, не спрятаться.
Вон ещё три машины ищут удачу. Вся тайга исполосована следами техники. Тысячи стволов готовы к своей работе. А где же живность? Где она? Где их следы?
За эти деньги, что потратили на бензин, патроны, водку можно купить мяса на полгода. Чем успокоить свою душу? Рябчика убить бы или зайчонка. Даже этого нет. Где звери? Где они? Куда всё попряталось?
Лисья охота. лиса рыболов
В конце октября пришёл я на нижнюю Аргинскую избушку. Разжёг печь
и пошёл к реке за водой. Вижу, по заберегу лиса натоптала тропу. Это меня озадачило. Попил чай и решил ещё раз осмотреть следы.
Куда-то исчез «Снежок» мой верный пёс. Это тоже было не понятно.
Спустился вниз по реке. Вот «Снежок» вышел на лисью тропу и пошёл по ней. Ниже вытекает исток из озера, подходя к нему, заметил, что следов становиться всё больше и больше. Когда через кусты, по тропе пролез к истоку, увидел утоптанную на снегу лисой площадку, и на ней лежала щука, а чуть ниже ещё одна - эта была жива. Я стал разбираться, что тут происходит? Оказывается, начались морозы, исток стал перемерзать, и рыба из озера спешно стала уходить, но припозднилась. Лиса нашла мелкое место, где рыба, наполовину высунувшись из воды, проходила к реке. Лисья рыбалка была удачной. Вокруг много лёжек со следами её трапезы. Во все стороны тропы. Видно, что она делала запасы. «Снежок» застал её в этом месте и угнал. Пришёл он поздно, весь мокрый. На следующий день я тоже воспользовался этим местом и за два часа, поймал восемь щук и три чебака. А через три дня исток перехватило льдом, и по нему прошла наледь.
Каюр. Экспедиция на Токо.
Давно не занимался дневниковыми записями, теперь решил делать их постоянно, так как впервые еду в геологическую экспедицию работать
каюром. Это рабочий - проводник на оленях.
Говорят, что первые впечатления самые запоминающиеся и интересные,
они остаются долго в памяти. Но мне кажется, что в записях они останутся намного дольше, и в своей первозданной искренности.
30 мая 1973 год. Выехали с поселка Бомнак. Я, Афанасий Петрович Яковлев и Вася Яковлев его сын. У нас около 30 оленей. Для работы нам
надо каждому по 12. Не знаю, кем придумано, но существует
именно такая статистика, ещё её называют «норма». Путь наш лежит на север от Бомнака. Пройдёт маршрут через Токское стадо, где мы доберём не достающихся оленей. Перевалим через Становой хребет в Якутию.
Дойдём до метеостанции Токо, где назначена наша встреча с экспедицией на 20 июня.
По сопкам, по марям, по ключикам
Веду караван оленей.
Мне жизнь городская наскучила,
И вот я сегодня в тайге.
10 июня. Добрались до стада, пастухи с оленями стоят на Большом Туксани .Здесь они помогли наловить нам оленей до нормы. Теперь надо необученный молодняк приучить к уздам, обучить ходить в связке с вьюком, приучить к себе, а себя к ним. Олени, как и люди,
нуждаются в хорошем отношении к себе, во взаимопонимании. У них
также есть свои симпатии и антипатии. У каждого индивидуальный характер, свой нрав, свои привычки. К каждому необходимо подобрать ключик. Олени по- своему жизненному статусу общественники, поэтому в основе своей, они миролюбивы и доброжелательны, работать с ними одно
удовольствие.
17 июня. Выехали тремя связками сТуксани по Утук-макиту и перевалили на Утук. Самый трудный перевал, который я встречал до этого, сейчас показался бы мне пустяком. Здесь, настоящий экстрим. Гольцы за 2000 метров. Вверх ползли как альпинисты. Вьюки то и дело слетают на землю, олени путаются. На перевал выбрались и остановились попить чай, дать оленям передышку. Местами ещё лежит снег. Видно по нему прошли, оставив цепочки следов снежные бараны. Это их вотчина.
На перевале стоит памятник погибшим здесь геологам. Помянули их по эвенкийскому обычаю, закурили сигареты и положили у памятника. Если геологи курили, пусть покурят с нами. Что случилось с этими людьми? Какую промашку они совершили? Возможно, переоценили свои силы, а силы природы оказались мощнее. У могилы, Афанасий Петрович дал мне совет: « Коля, когда идёшь по незнакомой местности крути головой во все стороны, смотри вперед, где тропу проложить и не забывай оборачиваться назад, возвращаться будешь, там уже картинка другая будет. Когда в горах лезешь вверх, думай, как будешь спускаться. Бывает, где поднялся, там не спустишься. Тайга за ошибки берёт плату, иногда очень дорого. Ты только начинаешь учиться ходить по тайге, поэтому будь внимателен».
Пока пили чай, непонятно откуда принесло тучу, и на нас обрушился ветер с дождём. Спрятались от него за большими валунами. Туча ушла быстро, как и пришла. На нас она полила дождём, а чуть вышестоящие пики гольцов припорошила снегом. Такой контраст - от разности температур. Но вот выглянуло из-за тучи солнышко, и мир окружающей нас природы, только что не уютный, стал радостным, приветливым и изумительно красивым. Какое величие предстало пред нами. Смотришь на стоящие рядом пики вершин, обнаженные скалы, образующие цирки и гряды, дух захватывает. Какая красотища, какое величие, какая мощь и сила. Стоят как витязи в островерхих шлёмах. Нижние сопки склонили перед ними свои покатые спины. Теперь мне понятно, почему человека посетившего скалистые горы хоть раз, тянет потом к ним неудержимая страсть. Он хочет быть похожим на них, чувствовать себя сильным, гордым, красивым. В горах это нам удаётся. Спуск оказался легче, но помучится, тоже пришлось. Вьюки слетали вперёд и висли у оленей на шеях. Вся связка то и дело, сбивалась в кучу, запутываясь в уздах. Спустились по этому ущелью до первого притока, место и корм для оленей позволяли сделать табор, чем мы и воспользовались с радостью.
21 июня. Шли с хребта по Утуку до Ивака. А по нему до Малого Токо. Это озеро длинною 7 километров, а шириною около 500 метров.
Афанасий Петрович пошёл за водой, а мы с Васей стали делать табор.
Афанасий Петрович быстро вернулся и стал рыться в суминах. Подозвал нас. В руках у него был бинокль. «Пойдемте, посмотрим, кажется, по тому краю озера ходит сохатый»- сказал он. И оказался прав, в бинокль видно зверь спокойно кормится на другом конце озера. Нас он, не видел, не слышал и не чуял, а то - бы убежал. По берегу озера тут же, оказалось много дикого лука. Мы воспользовались таким подарком тайги, и с Васей набрали его для еды. В тайге витамины очень нужны. Озеро, узкой полосой зажато между гор. С левой стороны скалы обрываются прямо в воду, с правой стороны, также круто подходят к нему, оставляя узкую полоску у самого берега, по которой мы завтра двинемся дальше. Озеро от кромки воды, резко уходит в тёмную глубину, как в омут. Вечерние сумерки добавляли жутковатой загадочности, и на душе было как – то не уютно.
22 июня. Сегодня проехали озеро Большое Токо. Некоторые его называют «Жемчужина Якутии». Километров пятнадцать в длину, овальной формы. С севера к берегу обрываются двух тысячники Станового, с трёх других сторон сопки с небольшими озерками. Оно действительно, как в оправе. Теперь я понимаю, почему эвенки отзываются о нем с особым почитанием. Такой красотой, таким величием не возможно не восхитится. На его берегу мы остановились пообедать. Было тихо, ни малейшего ветерка, но озеро дышало. Волны медленно выкатывались на берег. Казалось оно живое, и хочет с нами о чём-то поговорить. Такие редкие моменты, как этот, вызывают во мне чувство сопричастности к этой красоте, единства с природой, восхищения данным нам бесценным творением. Мы должны научиться культивировать и развивать в себе это чувство. Потребительское отношение к Матери – Природе, возвеличивание своего личного эгоизма, убивает в нас это величайшее родство, которое делает нас счастливыми в этом мире. Впадающие в озеро ключи пополняют его воды, и только река Мулам уносит их в далекую Лену. Старик эвенок, Колесов Санкандя, рассказывал мне, что мальчишкой он со своим родом Бута, кочевали каждое лето вокруг этого озера. Здесь хорошие кормовики, много ягеля и разной травы. Жарким летом озеро дарит прохладу. Много в этом озере водится рыбы. Даже не характерный для этих мест окунь. Сиг, таймень, ленок, щука, чебак здесь в изобилии. Воспоминания накладывали на изрезанное морщинами лицо старика отпечаток то радости, то грусти. Вместе с ним и я переносился в то далекое время. Я ещё до приезда сюда, по его рассказам имел представление об этих местах. Действительность превзошла все мои ожидания. К вечеру, проехав ещё девять километров, остановились ниже по Муламу не далеко от метеостанции «Токо». Сходили к людям в гости, отметились, а заодно узнали, что экспедиция ещё не прилетела.
24-го, 25-го, 26-го дневали. Идут дожди. Ждём экспедицию. Познакомились с метеорологами, пока их здесь двое Борис и Толик. Ещё двое в отпуске. А жена Толика, тоже метеоролог, уехала за продуктами. Метеостанция тоже объект не обычный. Во время войны на этом месте был построен промежуточный аэродром, по которому шли поставки с США по ленд-лизу. Двух этажный дом, всё ещё красив. В стороне туалет, с калиброванных брёвен, стоит как игрушка. Рядом с аэродромом большое количество пустых бочек из-под горючего, с маркировкой на английском языке, огромная станина какого-то американского бульдозера.
Очень большой для этих мест аэродром. Ребята с метеостанции говорят, что основание под него сделано из плотно стоящих друг к другу напиленных чурок лиственницы. Сверху вся эта конструкция засыпана
землёй и утрамбована. Ещё нас проинформировали о том, что аэродром
на половину уже затянулся травой и подрастающим лесом. Нам оставалось
догадываться каким же он был на самом деле.
27 июня. Днюем. Ждём экспедицию. С утра шёл дождь, к вечеру прояснилось. Сделал один кунгилян «ботало» медный, звучит звонко. Повешу его Наранде, седовому, он утром приходит на табор первым, и будет остальных оленей приводить. Не только люди ищут оленей по звуку ботала, но и олени ходят, ориентируясь на этот звук. Бывает, приедут два охотника, встанут одним табором, отпустят оленей вместе, перемешают, а утром найдут пасущимися порознь, и в каждом стаде только свои, потому что каждый олень ориентируется на знакомый и привычный звук. Эвенки хорошо различают звуки кунгилянов, и по ним знают, где какие олени пасутся или какой олень идёт к табору. Ботало, замечательное изобретение человека. Олени сегодня все дружно пришли. Уже немного отдохнули от кочёвок, и начали поправляться.
28 июня. Прилетел самолёт, но не наш. На нём прилетела жена Толика, привезла продукты. Заняли у них сахар и муку.
29 июня. Ходил с Борисом на Токо рыбачить на спиннинг. От истока Мулама, по нему метров сто ниже перекат, здесь стали бросать свои
блесна. Было видно, как мелькают в струях воды красные тайменевые хвосты. Рыбалка через полчаса закончилась. Боря поймал ленка и двух
тайменей. Я двух тайменей. Один килограмм на 10, другой
на 4. Так мне сказал большой специалист по этим вопросам - Боря.
Можно было порыбачить ещё, азарт только начался, но и эту рыбу надо донести 10 километров до метеостанции.
30 июня. Приходили в гости Толик с женой. Принесли нам жир,
растительное масло и жареного тайменя. Пригласили в баню.
Пойдём. Заодно надо постирать грязное бельё. Вечером предстоит
выпивка. Они ставили брагу. Кастрировали сегодня трёх Васиных
эвканов «молодых бычков». Предстоит такая операция и с моим оленьим
молодняком. Кастраты быстрее набирают вес и ведут себя спокойней.
Особенно это важно осенью, когда у оленей начнётся гон и
гормоны заиграют с особой силой. Если не кастрировать, бычки не дадут связке кочевать спокойно.
1 июля. Ходили на метеостанцию. Помылись, постирались, выпили бражульки, поели изумительного копчёного тайменя. Посмотрели кино - фильм «Корона Российской империи». Это продолжение «Неуловимых».
Пришли домой поздно.
2 июля. Трещит голова после выпитой браги. Придумали сами себе болячку. Это плата за вчерашнее веселье. С такими «зигзагами» надо осторожней. Нет ничего в них хорошего.
3 июля. Сегодня ясная погода, но самолёта нет и нет. Жарко. В обед пошли с Васей вверх по Муламу, сделали плотик и на нём спустились по перекатам. Этим мероприятием остались довольны, радовались как пацаны. Быстрее бы прилетела экспедиция, а то совсем остались без продуктов. Да и наскучило уже от ничего неделания.
5 июля. Прилетел самолет, опять не наш. Привёз двоих охотоведов с Алданского совхоза. Они прилетели осмотреть озёра, которых много около Токо, определиться можно ли в них разводить ондатру. Афанасий Петрович сегодня нам с Васей сказал, что через два дня, если экспедиция не появится, будем двигаться на Туксани к пастухам. Там можно будет взять продукты, чтоб дойти назад до Бомнака.
8 июля. Переехали на озеро Токо. Путь в обратную дорогу, на Бомнак. Табор поставили у истока Мулама. Обидно, что экспедиция не приехала.
9 июля. Сегодня, рано утром, пришли два парня с экспедиции, которую мы так долго ждали. Оказывается, вчера, когда мы уехали, прилетел самолёт. Ребята нам сказали, что сообщат, когда нам выезжать к ним, ещё кого- то должны забросить вторым рейсом.
14 июля. Пролетел над нами самолёт, сбросили записку: «Приезжайте
работать. Переехали чуть ниже метеостанции. Затаборились.
15 июля. Познакомились с геологами и рабочими. Три геолога и трое рабочих. Выдали нам под запись продукты, спецодежду. А чтобы перевозить вещи и образцы собранных геологами пород сумины, сшитые из плотного брезента.
16 июля. Перевезли на наш табор экспедиционные вещи, распределили их
по суминам и начали готовить вьюки. На первом этапе это самое сложное
дело. Они должны быть уравновешены, по весу груза соответствовать
определённому оленю, его силе, его характеру. Не доверишь особо ценный
груз пугливому или норовистому, тяжёлый слабому, а лёгкий сильному.
Есть олени, у которых груз слетает постоянно назад - чуптун, а у другого оленя сползает вперёд - нокон. «По ходу работы, всё будет отработано до мелочей» - успокоил мои переживания Афанасий Петрович.
17 июля. Ну, вот и началась моя каюрская работа. Сегодня загрузили всех
оленей, выехали с аэродрома и пошли вверх по ключику Укикиткану, что напротив метеостанции. Очень трудно перешли Мулам. Перевозили продукты в два рейса, на самых сильных оленях. Вьюки тяжёлые, моим оленям такие ещё не выпадали. Но ничего, испытание первое они
выдержали. «Нямикан» впервые шла под вьюком, я на неё загрузил два
спальных мешка. Идет, не нарушая строя, но иногда цепляется вьюком за
деревья. Очень тяжёлый груз выпал на долю «Красавчика». Ко всему прочему шли по дождю, вьюки намокли и стали ещё тяжелее. Но он молодец, по дороге терпел, а по приходу лёг и выглядел утомлённым. Олени ушли кормиться, а он еле передвигая ноги, ходил позади палатки. Следующий переход сделаю ему вьюк легче.
18 июня. Дневали. Сушили сёдла, узды, подпруги и всё что промокло под
вчерашним дождём.
20 июля. Кочуем в обед, в самую жару, прошли Эльгу. Олени очень устают, не смотря на то, что переходы не большие. Груз тяжёлый. Продукты будут со временем уменьшаться, но их место займут образцы
собранных геологами камней, и вьюки вряд ли станут легче.
Тайга стоит, На нас глядит сурово:
Что чудаков приводит в глушь мою,
Зачем камнями рюкзаки наполнив,
Здесь люди бродят В холод и жару?
21 июля. Кочевали на Укикит. Прошли два перевала. Первый не очень
трудный, но второй, будь он не ладен, замучил. Плохой спуск на Укикит,
крутой и заросший кедровым стлаником. Вьюки то и дело приходилось
поправлять, сползали на шею. «Паводи» трижды выскакивал из вьюка.
Завтра кочуем на Ундетын, едем обходом, вокруг гор. Афанасий Петрович
с двумя геологами отделяются и идут другим маршрутом. С ними встретимся за Алгомой, на Мевочане – это вулкан.
22 июня. Олени пришли все. Моросит дождь, небо всё затянуло. Пока не ясно будем кочевать или нет. Кочевать хорошо, но если будем дневать ещё
лучше. Пусть олени отдохнут немного.
24 июля. Вчера переехали сюда, на Ундеткан. Приехали поздно, добрался
чудом. Вещи подмочил, проходя брод, настряпанные лепёшки рассыпал.
Мы с Васей должны были подняться по второму притоку от табора, но притоков оказалось больше чем на карте и мы спутали их. Потом в стланике потеряли друг друга. К назначенному на карте, начальником экспедиции месту добирались порознь. Много в этих местах сохатиных и согжоевых следов. Собаки постоянно их гоняют, но пока без результата.
25 июля. Перекочевали по Ундеткану вниз. Места здесь хорошие, много ягеля оленям, они поправятся. Четыре оленя сёдлами натёрли спины, засыпаем йодоформом и стрептоцидом. Натёртые «тырывукты» спины
очень опасная болячка, может загноиться. А олень может пропасть. Надо внимательно за этим следить.
Олени, олени
Без устали и лени
По марям и по сопкам
Вы тащите наш груз
Олени, олени
Зачем вы похудели?
И от чего в глазах
Такая грусть?
А утром спозаранку
Приходите к палатке
У дымокура ляжете гурьбой
Опять мы вас завьючим
Опять вас будем мучить
Лишь к ночи наступает вам покой.
Я вас люблю олени
Как хорошо, что вы в тайге со мной.
26 июля. Геологи занимаются сегодня камералкой, сортировкой собранных образцов. А мы с Васей стиркой, ремонтом сбруи и
вьючных сёдел. После обеда поехали вдвоём искать тропу, которая обозначена на карте. Тропу не нашли, но добыли два глухаря. И у нас, и у
геологов на ужин глухарь с вермишелью.
31 июля. Четыре дня искали оленей. Облазили с Васей всю округу и все
бесполезно. Сегодня Вася пошел на прежний табор, а я решил проверить ещё раз высокую сопку, что выше по ключу. Пошёл по гребню увала к этой вершине. Очень много троп согжоев, потом их не стало. Стланик становился всё гуще. Какой он здесь мощный. Всё переплетено как в джунглях. Решил залезть на дерево и осмотреть это место. На дереве сидел минут десять. Меня заметила кедровка и подняла крик, мешая слушать. От обиды решил в неё стрельнуть. Только прицелился, слышу, вроде ботало звякнуло. Стал внимательней слушать. Точно звенит, и где то рядом. С дерева слез и туда. Пытаюсь оленей гнать вниз к табору, а они не идут, кружат в стланике, сорвать их с этого места не могу. Наорался, намучился, но идти заставил. Потом они уже пошли быстро и я за ними не поспевал. Пришёл к палатке, а они уже почти все здесь, не хватает двоих, матки «Нямикан» и эктана «Кирилкана». Через некоторое время пришла матка. Я пошёл помыться в ключ. Когда вернулся, то уже и «Кирилкан» стоял с оленями у дымокура. Вася пришёл поздно. Завтра кочуем.
2 августа. Хорошо в тайге в августе. Много в этом году ягод и грибов.
Поспела голубица, малина, земляника. Особенно много голубицы. Мы вдвоём с Васей набираем большую чашку, перемешиваем её со сгущённым молоком и едим с особым удовольствием. В июле сильно оленей донимали комары и пауты, особенно при кочёвках. Олени сбивались в кучу, цеплялись вьюками за деревья, сбрасывали их. Сейчас их мучает мошка, но зато они хорошо приходят на дымокур. Галина Юрьевна Лагздина,
наш начальник экспедиции, набрала сегодня грибов, сварила суп и пригласила нас с Васей на ужин. Завтра, если будет погода, кочуем дальше. До горы Мевачан будем идти ходом.
4 августа. Пришли на Таик, поставили табор и пошёл дождь. Стучит по брезенту палатки. Один из эвканов «Паводи» седлом набил на рёбрах шишку. Этим же седлом набил себе спину «Красавчик». Сегодня под
обшивку седла подложу хаикту, траву, которая растёт на кочках. Буду поглядывать за этим седлом, если будет так дальше продолжаться, испорчу ещё какому - ни будь оленю спину. Завтра постараемся дойти до Алгомы.
5-9 августа. Шли дожди. Олени в такую погоду приходят обычно плохо.
Мы с Васей были в постоянном напряжении, приходилось каждый день пригонять оленей и держать на привязи. До сегодняшнего дня все в сборе.
10 августа. Кочуем на Алгому. Геологи уже ушли, а мы ещё не выехали.
У Васи пропал «Каравкан». Утром был, потом ушёл и как в воду канул.
Едем без него, Вася потом приедет на седовом и поищет. Спускаемся по Таику до Алгомы. Если есть брод, то переходим с ходу. С ходу перейти не получилось. Алгома не ключик, а большая река. Дожди, что шли последние несколько дней наполнили её почти до краёв. Тут в устье Таика и Гертангды она широкая, вышла с гор, но называть ее тихой рано. Горные реки буйны, с неукротимым нравом, с опасными подвохами, они таят в себе силу и коварство. Бояться их не надо, силу всегда надо уважать и соблюдать осторожность. Сегодня сильно устал, хотя в основном ехал на седовом. Едешь напряжённо настороженно, переживаешь, как бы не оторвались олени, не послазили вьюки, не набить сёдлами оленям спины. Олени тоже устают, тяжело дышат от жары, мечутся от паутов и мошки. А, в общем, они у меня держатся молодцами, не упрямятся не ложатся по дороге. Вечером собрался совет, нас с Васей тоже пригласили. Решили груз перевозить на резиновой лодке, а оленей перетягивать вплавь. Галина Юрьевна, геолог опытный, больше 20 лет стажа. Она, главный специалист по Якутии Ленинградского Научно-Исследовательского Института Геологии. Якутию прошла вдоль и поперёк, почти все экспедиции были с каюрами, так что доверимся ее опыту. Ждать хорошей погоды, смысла нет. По палатке моросит снова мелкий дождь, а с запада в нашу сторону идут темные тучи.
11 августа. Перевезли часть вещей на лодочке на противоположный берег, сделали три рейса. С вещами всё получается хорошо. Главное теперь переправить оленей. Небо пасмурное, временами налетает дождь. Ждём погоды, чтобы можно было развести на той стороне дымокуры. К ним олени лучше пойдут.
12 августа. Сегодня форсировали Алгому. Намучились, но переправились
удачно. Олени все живы. Особенно отличились мой Нарандя и Васины
Дагаптуккан и Геройкан. Плохо вели себя при переправе Колькачан и
Абоим, и им из-за трусости больше всех досталось. Меня перевезли на противоположный берег, там я развёл дымокур. Два геолога, один на вёслах, а другой, держа маут, привязанный за узды трёх самых смирных оленей, на резиновой лодке, потянули их в воду. Вася следом за ними пытался загнать в воду всё наше стадо, но эта затея успеха не имела. С тремя оленями ребята ко мне приплыли удачно. Я их забрал и привязал не далеко от дымокуров, а ребята уплыли назад. Трижды ещё таким способом переправляли оленей. Я, уже с приличной связкой, гремя боталами, ходил у дымокура, чтоб оставшиеся олени меня видели и слышали. Наконец-то, общими усилиями Вася с геологами смогли их направить в воду. Все поплыли в мою сторону, но вдруг два эвкана «Абоим» и «Колькачан» развернулись назад, течением их снесло, и они упёрлись в крутой берег. Я сильно испугался. Выбраться в этом месте невозможно, а ниже вдоль берега подмытые водой деревья, олени могут попасть под них и утонуть. Промучившись безрезультатно минут, пять, они всё же повернули за остальными. Какое приятное чувство, когда неминуемая беда отступит.
Завтра путь наш пойдёт по реке Гертамгде до горы Мевачан. Дима, геолог, подстрелил двух гусей. Ужин будет очень вкусным.
14 августа. Доехали до Мевачана. Мевачан, это гора. Даже не гора, а потухший вулкан. С эвенкийского языка переводится - Сердце. Оно действительно его напоминает. Геологи будут брать пробы, полезут на его макушку. Гора стоит обособленно, как чирей на одном месте. И хорошо видно, что его когда-то прорвало.
15 августа. Погода с утра отличная. Олени пришли на дымокуры, хорошо наелись, пережёвывают корм. Геологи ушли на вулкан, а мы с Васей занялись осмотром и лечением оленей. В рабочий режим олени втянулись и нагрузки пошли им на пользу, стали крепче, молодёжь подросла, хорошо поправились. При кочёвках, вся связка из 12 оленей, как единый организм.
Этот длинный караван идёт, не путаясь, не цепляясь за деревья, спокойно стоят олени, когда поправляешь сбившиеся вьюки. Сбруя подогнана, теперь я знаю кому эта узда, кому это седло, кому эта подпруга. Олени знают, что от них требуется, и ведут себя умело. За это им большое спасибо. На днях ждём приезда Афанасия Петровича со своими геологами. Доделаем оставшуюся работу и пойдём на Токо. Продукты в суминах заменили образцы, ими наполнено почти половина всех вьюков. Геологи улетят с ними в Ленинград, мы уйдём с оленями к себе в Бомнак. Работа проделана хорошо. Много в этих местах угля, часто, даже мы каюры, видим речные обнажения, прошитые этим земным даром. Я верю, что когда ни - будь, придут сюда люди за этим богатством, и может быть, кто-то заметит следы работы Бомнакских каюров. Внимательному глазу они видны.
21 августа. Афанасий Петрович со своими подопечными приехали вчера. Нам с Васей стало спокойнее с ним, да и веселее. Он много знает, у него большой опыт и нам можно расслабиться. Он, кроме всего прочего привез мясо, убил медведя. При кочёвке, в густом стланике, прыгнул медведь на заднего оленя, решил поживиться. Афанасий Петрович летом носит карабин всегда на плече, не ложит в привьюк. Говорит, уложил первым выстрелом, три метра всего от тропы он отполз. Намучился он потом с оленями, они почти все вьюки посбрасывали и долго ещё были очень напуганы. Афанасий Петрович хороший стрелок. Во время войны он служил в авиации, был специалистом по ремонту авиационного вооружения. Даже как – то на соревнованиях занял в полку второе место.
Теперь, после его рассказа, я зауважал старика ещё больше.
22-23 августа. Дневали. Геологи проводят камералку. Это хорошо, облегчат оленью ношу. В одной палатке сделали баню. Печь обложили камнями, хорошо протопили и умудрились попариться. Постирались.
Завтра постараемся дойти до Алгомы.
24 августа. Приболел Афанасий Петрович. Может после бани продуло.
Хоть бы поправился, жалко его, сильно кашляет. Остаёмся здесь ещё на день.
26 августа. Дошли до Алгомы … Продолжение »