ЛАНДО.
Ландо, так звали одного оленя у старика Гильго. Он казался таким же старым, как и его хозяин. Уши у него висели вниз. За эти уши ему и дали эту кличку – Ландо - «Вислоухий». Иногда было слышно, как дед ругает его: « Ландо, какой ты пакостный. Опять ты отогнал собаку и съел из кастрюли её корм» Такое ворчание на оленя бывало частым, иногда ему перепадало и по сильнее, но привычки Ландо своей не менял. Он совал свой нос во все вещи, во все сумины, вынюхивая, что ни будь съестного. А ел он можно сказать всё подряд: соль, муку, любую крупу, лепёшки, жевал узды, маут, подпруги и многое другое. Иногда было слышно, как долбит он копытом в нарту, на которой уложены вещи. Этим летом на каникулы, Гильго взял с собой в тайгу младшую дочку Лилю с подружкой Олей. Когда мы с ними в тайге повстречались, то обратили внимание какие девочки чумазые. Длинные волосы на их головках висели сосульками и торчали дыбом. «Вы что не умываетесь? Почему вы такие грязные?» - спросили их. «Ландо залез в потку и съел всё мыло, и туалетное, и хозяйственное. Мы почти месяц моемся и стираем вещи без мыла». Вечером в палатке они устроили себе баню. На маут, натянутый между деревьев, они развесили постиранные вещи. А когда помылись и вышли, девочек было не узнать, розовые личики светились счастьем.Отмытые волосы красиво свисали на спину и плечи. А Ландо на новом месте, крутился уже около наших вещей. Как и у нас людей, у оленей тоже бывают пакостники,которых приходиться терпеть.
АНАДЯКАН.
Первый раз этого оленя я увидел, когда он был оленёнком. Я зашёл к Никучану в палатку и чуть не споткнулся об него. Он лежал у самого входа
свернувшись. Оленёнок не испугался, не вздрогнул. Было видно, что он привык, что здесь ходят. «А почему он у вас не на улице, с оленями?» - спросил я старика. «Анадякан» - ответил старик. «Его так зовут?» - снова спросил я. «Да. По-русски Анадяканзначит сирота. Весной, когда проходил отел, я нашёл его чуть живого. Мать его потеряла, или погибла, мы не знаем. Пробовали подсунуть его другим маткам, они его
не приняли. Пришлось выкармливать моей жене. Теперь он так и живёт с нами». После первого знакомства, я ещё раза два видел Анадякана, он лежал около палатки стариков.Пробыв месяц на Луче, я перебрался на Ток, где обосновался надолго.Но вот как – то, спустя несколько лет, приехал к нам с Лучи Пепа Яковлев.Мы расспросили его о пастухах, о знакомых, вспомнили о Никучане. Я поинтересовался Анадяканом. «Как там сирота?» «Нормально» - ответил Пепа. «Стариков не бросает. Однажды мы уехали в зимовье, а Никучан с бабкой остались на какое – то время в своей палатке. Обещали дней через десять прикочевать. Срок кончился, их нет. Мы забеспокоились. Но прошло ещё дней пять, смотрим, едут наши старики вдвоём на одной нарте. Спрашиваем, что случилось? Оказывается, олени у них все ушли. Потом Анадякан вернулся и привёл с собой ещё двух рабочих оленей. Вот на них они и приехали» Когда то старики не бросили сироту, теперь он платит им тем же.
О ПОЛЬЗЕ И ВРЕДЕ МЯСА.
Когда я слышу рассуждения о пользе и вреде мяса в питании людей, мне тоже хочется поделиться своими наблюдениями. Я, живя с эвенками в тайге, рацион питания которых в основе своей состоит из мяса, видел древних бабушек и дедушек полных сил, здоровья, оптимизма. Наш знаменитый земляк, Улукиткан в 93 года кочевал один в тайге с оленями.
Его напарник по экспедициям Николай Лиханов прожил 102 года.
Лиханова бабушка, 104 года. И таких примеров много. Эвенки мясо не доваривают, едят с кровинкой. А такие органы как почки, печень, костный мозг едят сырыми. В таком мясе сохраняются все полезные питательные свойства и витамины. Обязательно смотрят, каким было животное, больным или здоровым, чтобы не получить и себе болячки.Единственное мясо, которое они варят долго, это медвежатина. Медведь имеет заболевания, которые передаются человеку и визуально тяжело определимы.А вот противоположный пример. Живя, в своё время в Узбекистане, пришлось мне побывать в Бухаре. Там, показали нам зиндан «тюрьму», в которой держали преступников. Это была яма глубиной метров восемь, расширяющаяся к низу. Вверху отверстие полутора метра в диаметре. Через него опускали узникам воду и пищу. Кормили их досыта, но только одним мясом. И было это мясо переваренным. Через 20 – 30дней эти люди умирали от страшных кишечно – желудочных болей. Они получали сильное отравление. Такое мясо для организма было ядом. Вот и делайте вывод. Я же думаю, что дело не в том, едим мы мясо или не едим, а в том, как мы его готовим.
ПЕССИМИСТИЧЕСКИЙ ПРОГНОЗ ЭВЕНКИЙСКОГО ШАМАНА.
«Планета наша живая и удерживает жизнь определёнными силами» - тихим голосом говорил шаман своим сородичам. «Это так называемые стихии. Стихии Воды, Воздуха, Земли и Огня. Стихию Воды люди используют и загрязняют без оглядки на её важность. Мазутные пятна можно встретить в любом водоёме земли. Тонны мусора устилают их берега и прибрежные воды. Тысячи тонн нефти и нефтепродуктов убивают животный и растительный мир океанов. Проблема преснойВоды уже остро стоит во многих городах и странах нашей планеты. Стихию Воздуха ежесекундно заражают дымящие день и ночь, промышленные трубы, выхлопные газы миллиарда автомобилей. Вырубленные леса, как каверны больного туберкулёзом, усугубляют проблему чистого Воздуха. У стихии Земля свои болячки. Она развороченная, покрыта свалками мусора и всевозможными отходами. Истощаются её недра. Всё делается с нарушением законов её жизни, без оглядки на будущее. Мы не знаем, как это скажется на Матери – Природе. Незатронутой остаётся стихия Огня.На фоне угнетённых трёх первых она процветает,что ведёт к повышению температуры Земли, Воды и Воздуха. Всё также как у больного человека. Постоянные пожары её торжество. Эти цветочки, выращенные нашими руками, уже источают зловоние, от которого нам приходится задыхатся. Ягоды, которые вызреют от этих цветочков, будут для нас смертельны, и мы как зловредные микробы будем уничтожены.Дай Бог, чтоб этот мой прогноз не сбылся. Пусть наши намерения, перейдут в наши добрые дела» - подкладываяновую порцию сучьев в костер, закончил свои рассуждения старик. Огонь вспыхнул с новой силой, о чём - то забормотал своим надтреснутым голосом. Шаман взял в руки бубен, погрел его над костром. Грустная дробь долго не смолкала над чистойещё тайгой.
НАПУТСТВИЕ МОЛОДОЖЕНАМ.
На одной эвенкийской свадьбе бригадир – оленевод напутствовал молодых: «Ещё вчера, вы бегали как молодые олени. Каждый сам по себе. Теперь вы пара, как олени в нартовой упряжке. Одной лямкой связаны ваши заботы, хлопоты, вся ваша жизнь. Оленья упряжка сделана так, чтоб олени груз тянули поровну. Один потянул быстрее, другого нарта по ногам начнёт бить, второй задёргался, первому достанется. Я хочу пожелать вам, чтоб ваша нарта жизни шла ровно, и не била вас, тогда вы сможете перевести очень тяжёлый груз, пройти большое расстояние и преодолеть любые препятствия, которые встанут на вашем пути. Если вы будете хорошей упряжкой, то жизненный путь ваш будет в радость. Если вы будите плохой парой, тогда жизнь будет сплошное мучение, которое порвёт упряжь, поломает нарту, и вымотает вас раньше времени».
ТРАГЕДИЯ. ПО ЧЬЕЙ ВИНЕ?
Вездеход прошёл летом, по нартовой дороге, не сворачивая, подминая и ломая стоящие на пути деревья. Он мог бы проложить рядом свою тропу, не портя чужую, но почему – то делал именно так.Зимой, когда оленеводам надо было по ней проехать, они наткнулись на сломанные, торчащие как копья потарчины. Взяв топоры в руки, долго прорубали они свою испорченную тропу, но кое – где эти обломки остались. Прошло два года, зимой пастухи очередной раз проезжали этой дорогой. Караван из пяти нарт неожиданно вытянулся. Так бывает когда какой – то из оленей зайдёт за дерево и не даст остальным двигаться дальше. Но на этот раз случилась настоящая трагедия. Задний олень, отойдя чуть в сторону, уперся грудью в оставшуюся не срубленной одну из поторчин. Острая, высохшая лиственница не сломалась и весь караван, силой своей тяги натянул на неё бедного оленя. Прорвав шкуру, она почти на метр вошла в тело животного. Даже повидавшие за свою долгую жизнь старики не смогли припомнить подобного случая.
НЕОЖИДАННЫЙ РАЗГОВОР.
Поздний вечер, собираюсь ложиться спать. Слышу, на улице прямо над головой кто – то разговаривает. Явная речь, только не членораздельная. Я притих, прислушался - тишина. Потом снова бессвязное бормотание. Тут я окончательно этим заинтересовался и вышел наружу. Вязкая темнота обступила таёжную избушку. Рядом стоящие лиственницы смутными силуэтами высвечиваются на звёздном небе. Задрав голову, пытаюсь рассмотреть в их кронах нарушителя моего спокойствия, но ничего не вижу. Вдруг снова голос с непонятной для меня речью. Мне стало жутко, я шмыгнул в зимовье и быстро захлопнул за собой дверь. Предположением моим было, что это сыграл со мною шутку филин. Я часто слышал его характерное ночное уханье. Но в этот раз была именно речь. Какое – то мистическое наваждение. Ни до, ни после ничего подобного со мною не происходило. Я и сейчас думаю, что в тот раз кто – то со мною пообщался, но я его не понял.
ДАГАПТУК.
Дагаптук – это олень идущий следом за седовым. Он не должен быть танчаки, не должен тянуться на узде, седовому и так достаётся больше всех. Должен быть дулумду - спокойным и сильным.
Именно таким оленем был Витин Дагаптук. Ему Витя с Леной доверяли самый ценный груз. На него вьючили эмкэ - люльку с маленьким сынишкой, а с другой стороны на привьюк карабин, чтобы всё это, в случае опасности, было рядом, под рукой. По оленьим возрастным меркам Дагаптук был в самом расцвете сил, он был Муту, и ему уже сровнялось пять лет. Он как будто догадывался, какой груз возит. Спокойно стоял, когда на него грузили или поправляли вьюк, искоса поглядывая на плачущего малыша. Осторожно обходил деревья, стараясь не задеть их люлькой. Не шарахался от укусов паутов и комаров, как это делали другие олени.
Как – то раз, кочуя по тайге, повстречался им небольшой, но глубокий ключик с крутыми берегами. Витя шёл пешком, ведя седового за узду. Легко перепрыгнул ключик, следом седовой. Дагаптук тоже прыгнул, но идущий за ним олень приотстал и натянул узду, она затормозила его, и Дагаптук упал в ключ. Узда порвалась. Каким – то невероятным усилием Дагаптук держался весь изогнувшись на крутом склоне. Задние ноги просели и дрожали, копытами передних он царапался об отвесный борт. Вот – вот он сорвётся в воду. Витя подскочил, схватился одной рукой за люльку, где спокойно спал сын, другой дернул за торчащий конец тынептуна. Подпруга ослабла, освобождая вьюк, и он выхватил его, вместе с люлькой на берег. Почти, в то же мгновение Дагаптук рухнул в воду. Лена, наблюдающая за этой страшной картиной, промелькнувшей перед её глазами, стояла с испуганными глазами и не могла говорить. Дагаптук тоже не пострадал, он прожил ещё долго, и после этого случая пользовался у Вити с Леной особым уважением.
ЕСТЬ ЛИ БОГ?
Я спросил в тайге у своего Шамана: « Есть ли Бог?» Он долго молчал, потом сказал: « Мы, эвенки, верим в духов. Дух, выбирает себе тело и душу. Всё пропитано в мире и подчиняется законам Духа. В тебе живет твой Дух. Твоё тело и душа помогаю ему проявиться в жизни на Земле. Когда у тебя что – то заболит, тот орган или клетки которым плохо, шлют тебе сигнал и просят о помощи, значит, у них тоже есть Дух. Твой Дух для твоего тела, для твоих органов, для твоих клеток Бог. Он один имеет право выбора сделать хорошо или плохо для твоего тела. Хороший ты Бог или плохой зависит от тебя. Когда ты не можешь помочь своему телу или душе, или кому-то ещё, в тяжёлые минуты отчаяния ты взываешь к Высшему Духу. Ты просишь его помощи. Вот его вы русские называете Богом. Но и над ним есть Высший Дух, потому что мир бесконечен. Осознай, Коля Бога в себе, в молящих к тебе твоих клетках, в каждой мельчайшей частице окружающего мира. Осознай Бога в Матери – Природе, в людях, в бесконечном пространстве, и ты решишь этот вопрос. Осознание твоё расшириться, и ты никогда не будешь одинок. Мир и ты станут едины, и ты почувствуешь Бога во всём».
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ.
У тёти Кати Трифоновой и Кирилла Сафронова было восемь детей. Не смотря на это, со всей этой оравой они летом ездили в экспедицию каюрить. Московская геолого – разведывательная экспедиция, приезжала в Бомнак на протяжении десяти лет и Кирилл и тётя Катя работали всё это
время в одной из её партий. Дети активно им помогали во всём. Оленей, на всю эту семейную бригаду, было голов пятьдесят. И почти всех оленей они вьючили, не считая молодняк. Двадцать вьюков было экспедиционных, остальные для личного скарба. Перед каждой поездкой Кирилл начинал наводить ревизию вещам, которые были в пользовании Тети Кати. Он вытряхивал их,из объёмистых сумин и поток, считая ненужными и создающими лишний груз. Это были отрезки кожи, лоскуты материи, кастрюльки и сковородки разных объёмов и размеров, другая рухлядь. Когда же он отвлекался от этого занятия, тётя Катя быстро рассовывала их опять по поткам. Всё это необходимое ей для шитья, для варки, для разных мелочных работ, детские игрушки кочевало в очередной раз дальше. Как бы оправдывая свои действия,ворча,она приговаривала: «Магазина в тайге нет». Когда караван был готов к отправке, рассаживали вдвоём младших детей на вьюки, а старшие сами ловко забирались в свои сёдла. Тётя Катя садилась, с какого ни будь пенька или поваленной лесины на седового «Баюткана» и пристраивалась в конец длинного каравана. Об этом её олене можно рассказывать отдельно, но я только скажу, что его отцом был дикий олень – согжой, «моноту», а матерью матка домашнего оленя. Он был похож на своего отца дикаря обличьем и большим ростом, среди стада оленей возвышался чуть ли не на голову. Нравом же был в свою мать, очень ласковым и смирным. Когда ему было полтора года, его хотели отправить на забой, думали, толку с него не будет. Тётя Катя не дала этого сделать и воспитывала его сама. Она была крупная женщина, и не каждый седовой её мог увезти. На этом она ездила легко и без проблем, возвышаясь над всем караваном. Часто другие охотники просили поменять её «Баюткана» на их оленей, давая взамен двух и даже трёх оленей. У неё в таких случаях был всегда один ответ: «Я об этом думать и говорить не хочу, мне это неприятно» Но это отступление, а караван двигался дальше. Кирилл становился в голову этого длинного оленьего поезда и медленно начинал движение. Убедившись, что никто не запутался, не закрутился вокруг лесины, приостанавливался, и ловко вскочив в седло, без оглядки прокладывал путь. К вечеру, несмотря на различные приключения, к назначенному пункту новой стоянки, они добирались. С первых лет каюрства они очень привязались к геологам, хорошо знали их семьи, жён, детей и готовили им подарки. Тетя Катя, несмотря на своё многочисленное семейство, которое приходилось обшивать, шила и им тапочки, перчатки, унты, коврики. С начальником партии у них были особо теплые, почти родственные отношения. Он знал всех тёти Катиных и Кирилловы детей по именам, знал, поскольку им лет, чем интересуются. Исходя из этих наблюдений, привозил с Москвы вещи, которые всегда изумляли и взрослых и детей. Я видел, как гордилась зимой тётя Катя пуховым платком, а Кирилл радиоприёмником «Спидола». «Мы только зимой охотники. А летом мы геологи, мы Москвичи» - говорил Кирилл. В его словах была уверенность и чувство сопричастности к этим людям, к их не легкому, нужному делу, к их личной жизни. К нему геологи также относились с особым уважением и называли « Наш таёжный профессор». Встречи и прощания всегда были очень трогательны и изумляли меня своей искренностью. Когда экспедиция отработала наши места и ушла в другой район, эта семья ещё долго жила воспоминаниями и надеждой, что вдруг они ещё вернуться. Я думаю, и геологи грустили о невозможности снова свидеться с этим замечательным семейством. С Бомнака, каждое лето, более сорока каюров отправлялось в разные стороны тайги: с геологами, с топографами, с лес устроителями, с геодезистами. Все приезжали радостные, наполненные новыми впечатлениями и знакомствами, с надеждой ждали новых встреч. Я, думаю, это было обоюдным. В этом проявлялась, какая то поэзия для тех и других.
ПОИСК.
Григорий Трифонов работал одно лето каюром на Мульмуге.
Как то вечером не вернулась с маршрута геологиня. Начальник партии собрал рано утром геологов, пригласил и его, чтоб обсудить дальнейшие действия. На карте он показал примерный район, где она могла потеряться. Гильго первым вызвался пойти на поиски. Остальные поддержали эту идею. Все знали, что в этих местах он промышляет зимой соболя и очень хорошо знаком с этой территорией. Взяв двух седовых и одного оленя под вьюк, в который уложил чайник и продукты, он не мешкая уехал.Поздно вечером женщина была доставлена на базу экспедиции, на запасном седовом. Она действительно заблудилась.И как когда то её учили пошла вниз по реке, уходя всё дальше от стоянки геологов. Гильго нашел её следы на одной из речных кос. Увидел, что она движется вниз по Мульмуге. Хорошо зная большие кривуны этой реки, он срезал их, проверял, видел, что женщина идёт только по реке и двигался дальше.Вот она разводила костёр, рядом подстилка из веток. Здесь она пережидала тёмное время. Одного взгляда таёжнику хватило понять, что она ушла с этого места рано утром, и он, не останавливаясь, двинулся дальше. Срезано напрямую ещё несколько речных завитков. И вновь он видел только её следы.Они стали более свежими. Обогнув очередной зигзаг, следов не обнаружил. Выбрав место, привязал оленей, разжёг костёр, принёс чайник с водой. В это время, геологиня уже видела его и,быстро шла к табору. Радостью светилось её лицо. Через минуту – другую в чайнике закипит вода. Она напьётся густого таёжного чая, и жизнь пойдёт дальше своей чередой. Поиск окончился удачно.
(Продолжение следует)
